|
02:37 7 марта: "Я живу, как кукушка в часах..." | |
| Утро… рассеяно… вместо сахара насыпал в чашку молотого кофе. Шёл по улице, задыхаясь от воздуха. Когда глянул на часы (тринадцать часов тридцать три минуты), из туннеля рассерженной фурией, с пронзительным гудком и ужас растирающий в пыль скрежетом грянул поезд метро. Фах… ещё гудок, тормоз, напряжённое пережидание, остановка. Мелькнувший в кабине машинист, сидящий в форме манекена, едва ли заметен. Он не только машинист, он ещё и эмоция, импульс, что в одиночку выводит из небытия трансформер не примечаемых до времени, но в том же порядке исчисляемых обстоятельств. Он во главе потока, по стечению которого горожане совершают свои маленькие безвкусные делишки. В его профессии есть таинство — взгляд на вещи, не свойственный обычным людям. У него иная психология, выражаемая в каком-нибудь смехоподобном сленге, типа «прикольно». Или так… Например, как у хирургов, которые, столпившись в изголовье готового к операции больного в стерильном амплуа, подняв дрессированный скальпель, произносят заклинание: «Ну что, господа, займёмся расчленёнкой?» За отсутствием мимики (белая повязка на лице) шутка кажется зловещей… но в их сознании — это вовсе не шутка, это инструмент в руках мастера. Эмоциональный жест пианиста, который, прежде чем взять в руки рояль, обмирает над клавишами, его губы едва раскрываются для выдоха: «фах». Нет, здесь должно быть что-то более мягкое, нарицательное и в то же время неизмеримо своё, непонятное тем, кто живёт наверху. Странно, что мы ничего не знаем об этих людях. Мы много слышим о бомжах в метро, но кто те люди, которые находятся там по долгу службы? Есть ли у них свой профессиональный праздник, когда они собираются вместе на какой-нибудь заброшенной, только им одним известной станции? Как они празднуют? Гудят в кнопочные электрический клаксоны или смыкают высоковольтные провода, разбрасывая снопы искр во все стороны? Мне кажется, что это должно быть связано с их приверженностью к жёсткому графику. Но что? Регламент… Табло времени. Я пытаюсь осмыслить. Перекрещиваю мышцы лица. Но я ничего не понимаю. Я никуда не спешу. Время для меня неизмеримо в цифрах. Оно белее тонко, скажем, неисчислимо как число Пи. Лишняя порция тех могущественных измерений, которые и без того сковывают мой дар речи. Рассеянный взгляд соскальзывает внутрь. Время полвторого. Часы на станции метро. Цифры, констатация, регламент, только факты. Я смотрю на них без всякого смысла. Я никуда не спешу. Я всегда вхожу в вагон метро под некоторым усилием воли, как под напряжением. Чувствую сверху до низу — горючий, ржавеющий металл. Он обклеен изнутри разноцветной рекламной прокламацией, — его полость окружает меня нечистоплотной капсулой. Хорошо, если напротив сядет чучело с накрашенными губами, растопыренными ресницами и голыми коленками — можно развлечься предчувствием неминуемой судьбы. Но сегодня мой рассредоточенный взгляд попался на толстом запястье, ухватившемся за поручень. И на плотно прилаженных к нему часах, у которых не две, а множество стрелок, и даже имеется компас. В довершении, как бы случайному, у пожилой женщины, задремавшей напротив, в сумке звонит будильник. Она вздрагивает и начинает суетиться под хохот очевидного прозрения. Грохот тоннеля не заглушает трубадура. Боже, таких совпадений не бывает на свете. А где? В темноте тоннеля? И кажется, я должен рассказать вам нечто преследующее меня постоянно, что заставит вас дрожать и мучиться симптомами собственных представлений… Осталось переждать несколько станций и на выход… Обычно я начинаю засыпать перед своей остановкой. Две-три минуты без всяких мыслей — уже блаженство… Анна АХМАТОВА * * * Я живу, как кукушка в часах, Не завидую птицам в лесах. Заведут — и кукую. Знаешь, долю такую Лишь врагу Пожелать я могу. 7 марта 1911, Царское Село | |
| Категория: ДЕНЬ-ДЕНЬСКОЙ | Просмотров: 630 | |
Поблагодарите наш проект за то, что он есть!
Не стесняйтесь!
Не стесняйтесь!
