1 марта 1860 года Николай ЧЕРНЫШЕВСКИЙ прислал письмо в журнал «Колокол», издаваемый в Лондоне, которое было опубликовано за подписью «Русский человек». Письмо знаменито призывом: «Наше положение невыносимо, и только топор может нас избавить, и ничто, кроме топора, не может. Перемените тон и пусть ваш «Колокол» благовестит не к молебну, а звонит в набат. К топору зовите Русь!» Через два года единомышленник Чернышевского Петр Заичневский развил тему о «топоре» в подпольной прокламации «Молодая Россия»: «И тогда бей императорскую партию, не жалея, как не пожалеет она нас теперь, бей на площадях, если эта подлая сволочь осмелится выйти на них, бей в домах, бей в тесных переулках, бей на широких улицах столиц, бей по деревням и селам… Да здравствует социалистическая и демократическая республика русских».

ГЕРЦЕН сопровождает письмо предисловием, в котором говорится, что «Колокол» не будет звать к топору до тех пор, «пока останется хоть одна разумная надежда на развязку без топора».

История, я Вам скажу, так пока ничем и не закончилась… «Чеховское ружьё», повешенное в первом акте русской, российской, национальной драмы, время от времени выстреливающее и неизвестно кем, по сути, перезаряжаемое, которое успело наделать столько горя, так и продолжает болтаться у расстрельной стенки. Некоторые критики поговаривают, что именно в этом мистическом ружье всё и дело.