28 февраля 1831 года Александр ПУШКИН пишет своему другу Петру ПЛЕТНЁВУ: «Через несколько дней я женюсь… заложил я моих 200 душ, взял 38 000 рублей — и вот им распределение: 11 000 тёще, которая непременно хотела, чтоб дочь её была с приданым — пиши пропало… Взять жену без состояния — я в состоянии, но входить в долги для её тряпок — я не в состоянии».

Позднее из этого письма родится сюжет, подаренный Пушкиным ГОГОЛЮ для поэмы «Мертвые души», второй том которой, уйдя далеко за область литературных текстов, испытывая кошмарные творческие муки, граничащие с сумасшествием, Николай Гоголь сожжёт. Правда, несколько уцелевших глав ещё найдут в его бумагах, перепишут набело и даже опубликуют. Эти пять глав незавершённого второго тома и неопределённого творческого контекста навсегда прилепятся к каноническому произведению и станут непременно сопровождать полное собрание сочинений русского классика. Вот только ни к «обязательному чтению», ни к частому упоминанию в литературной историографии они не предназначены. Существуют, как некий чёрных ящик, заглянуть в который может каждый желающий. Только ящик, на самом деле, пуст, содержание тайны всё-таки навсегда уничтожено автором, и слышен тихий разговор двух заинтересованных читателей: «Видишь тайну?» — «Вижу». — «А прочесть сможешь?» — «Не-а!» — качает головой читатель.
 
 
Александр БЛОК

* * *
В голодной и больной неволе
И день не в день, и год не в год.
Когда же всколосится поле,
Вздохнёт униженный народ?

Что лето, шелестят во мраке,
То выпрямляясь, то клонясь
Всю ночь под тайным ветром, злаки:
Пора цветенья началась.

Народ — венец земного цвета,
Краса и радость всем цветам:
Не миновать господня лета
Благоприятного — и нам.

28 февраля (по старому стилю 15 февраля 1909 года)