|
04:37 5 июня: Анна Ахматова — доктор литературы Оксфордского университета | |
| 1965 — Оксфордский университет присуждает почётную степень доктора литературы Анне АХМАТОВОЙ. В торжественной речи вице-канцлер назвал её поэтом, который являет собой прошлое, утешает в настоящем и дарует надежду потомкам. Звание даётся «величайшему из современных русских стихотворцев — 76-летней Анне АХМАТОВОЙ, чья поэзия и собственная судьба отразили судьбы русского народа» — так будут писать в английской печати. Впервые в истории Оксфордского университета англичане нарушили традицию: не Анна Ахматова восходила по мраморной лестнице, как предписано церемонией, а ректор спускался к ней. Из Советского Союза в зале присутствуют только два человека… и то, если так можно выразиться, неофициально. Это Аркадий Исаакович Райкин и его жена Руфь Марковна Иоффе. «Но вот мы вошли в зал, и началось поистине великолепное зрелище. Зал был многоярусный. (Мы, в числе других гостей, смотрели со второго яруса.) Ряды партера окружали возвышение в конце зала, где в золоченом кресле — так и хочется сказать "на троне" — восседал ректор университета с молитвенником в руках. В партере сидели студенты. Зазвучал орган, и в зал вошёл церемониймейстер, ритмично взмахивавший жезлом, тоже золочёным. По его знаку началась церемония, посвящённая переходу студентов на следующий курс. Каждый студент, облачённый в мантию своего курса, должен был, поднявшись по нескольким ступеням и затем преклонив колено, выслушать напутственные слова ректора, получить его благословение. После чего во главе с церемониймейстером покинуть зал, чтобы вскоре вернуться уже в новой мантии. Потом настал черёд учёных, общественных деятелей, художников, получивших почётную степень доктора "Гонорис каузе". Один из них был так стар и немощен, что его вели под руки. Но и он опустился на колено. Вся церемония длилась около трёх часов, и в конце её в зал вошла Ахматова. Ощущение было такое, будто мы стали свидетелями выхода королевы. Она была в пурпурной мантии (точно в такой же мантии по посёлку Переделкино разгуливал Чуковский), но без шапочки, которую полагается надевать непременно. Как потом рассказала Анна Андреевна, она сочла, что этот головной убор ей не к лицу, и в виде исключения ей позволили не надевать шапочку. Однако этим нарушение деталей ритуала не исчерпывалось. Ахматовой не пришлось ни подниматься по ступенькам, ни становиться на колено: ректор сам сошёл к ней и вручил диплом. Когда церемония закончилась, мы с Ромой купили большой букет роз и направились в гостиницу, где Анна Андреевна остановилась. Узнав от портье, что она отдыхает и просила не беспокоить её, мы передали ей наш букет, вложив в него записку. Но не успели мы отойти от гостиницы на несколько шагов, как нас догнал посыльный и сказал, что Анна Андреевна просит вернуться. Мы застали у неё художника Юрия Анненкова, специально приехавшего из Парижа. Работы Анненкова я, конечно, знал. В основном книжную графику. Но для меня он был… как бы это сказать… чуть ли не доисторической фигурой. Никогда не думал, что доведётся беседовать с ним. И уж вовсе неожиданным оказалось, что благодаря английскому телевидению он меня знает. Кроме Анненкова из Парижа на двух автобусах приехало множество поклонников и друзей молодости Ахматовой. Через несколько минут после нашего прихода они тоже явились в гостиницу. Я никогда не видел в таком количестве старых русских аристократов. Все они были крайне воодушевлены в тот момент, но смотреть на них было грустно. Некоторые плакали. Узнав, что мы — советские артисты, они обрушили на нас град вопросов, в основном личного характера — о своих родственниках, друзьях, с которыми потеряли связь. Одна пожилая дама спросила Рому, не знает ли она что-нибудь о судьбе некой второстепенной актрисы, когда-то игравшей в Александрийском театре. Мы о такой актрисе не слыхали. Тогда Рома пообещала, что попробует по приезде домой что-нибудь разузнать и напишет письмо. Пожилая дама расчувствовалась, долго благодарила и сказала: — Адрес вы запомните легко. Мадам Мок. Париж. Франция. Рома удивилась: — А улица, дом? — Ничего этого не надо. Мой муж — глава парижской полиции. Когда же Анна Андреевна по привычке обратилась к присутствующим: — До свидания, товарищи! — возникла напряженная пауза. Прощаясь с нами, Анна Андреевна сказала: — Они забыли, что товарищ значит друг. Но мы-то это помним, не так ли? Я запомнил Анну Андреевну, окружённую морем цветов. http://www.akhmatova.org/articles/raikin.htm (Аркадий Райкин, «Воспоминания») | |
| Категория: СОБЫТИЯ | Просмотров: 1043 | | |
Поблагодарите наш проект за то, что он есть!
Не стесняйтесь!
Не стесняйтесь!
