15 октября родился Алексей Васильевич КОЛЬЦОВ - 15 Октября 2008

Главная » Литературный Ежедневник » » 15 октября родился Алексей Васильевич КОЛЬЦОВ

01:17 15 октября родился Алексей Васильевич КОЛЬЦОВ
1809 — Алексей Васильевич КОЛЬЦОВ (— 10.11.1842), поэт. В метрической книге Входо-Иерусалимской церкви двумя неделями позже появилась запись: «Октября 3 (по старому стилю) рожден у купца Василия Петрова сына Кольцова и жены его Параскевы Ивановой сын Алексий. Воспринимали при крещении купец Николай Иванов Галкин и купецкая жена Евдокия Васильева Чеботарева». Приказчики купеческой семьи Кольцовых тягу Алексея Васильевича к сочинительству считали чем-то вроде сумасшествия. Они вспоминали: «Малый-то был ничего, да знаете, чудаковат был: в сочинители записался. Где бы делом заняться, а он песни сочинять. Бывало, летом в степи, особенно по вечерам, при солнечном закате, уже смеркаться начнёт, а он, сердечный, и ну писать, и ну писать. Мы его — Лексей Васильевич! Лексей Васильевич! Куды там, не слышит, глядит как истукан. В ту пору совсем чудаком глядел». «Воссоздатель народной песни, выразивший прелесть степных просторов» (К. Бальмонт). «Поэзия Кольцова… Всё здесь непосредственно, искренно, естественно, и жизнь дана в своей природности и простоте… вся сплошь представляет собой песню пахаря. Она дышит святым воздухом земли, святой Русью, и поэтому является для нас как приветом и поклоном с давно покинутой, но вечно милой и зовущей родины… Когда мы читаем Кольцова, наша душа дома…» (Ю. Айхенвальд). Родился в Воронеже в купеческой семье. Начальное образование получил под руководством домашнего учителя-семинариста. В 1820 году поступил в Воронежское уездное училище. С тех пор отец приучал единственного сына и наследника к торговой деятельности и уже через год вовсе забрал из училища. Общение с гимназистами и семинаристами, которые собирались для литературных бесед в книжной лавке Д. Кашкина, было единственным местом его просвещения. Впоследствии его наставником стал воронежский семинарист А. Серебрянский, подаривший Кольцову интерес к философии. Выполняя поручения отца, Кольцов успешно занимался прасольской деятельностью. Одновременно, он знакомится со Станкевичем и попадает в московский круг литераторов во главе с Белинским. Последнего подкупает открытость и одухотворённость юноши из народа и стремление его вырваться из круга «низкой» жизни. Через каких-нибудь пять лет возможности его литературного общения станут необычайно широки. Здесь и литераторы, и музыканты, и художники, и артисты: Ф. Глинка, М. Катков, М. Погодин, М. Щепкин, П. Мочалов, П. Плетнев, А. Венецианов и др. Многие принимают участие в его литературной деятельности. Но всё это лишь разрывает его душу на части: на жизнь в своей среде, которая ему близка привычками и манерами, и жизнь (вернее, мечты о такой жизни) учёной, поэтизированной в его «народном» воображении. Лишь однажды в июле 1837 года, когда в Воронеж приехал Жуковский, сопровождая Наследника престола, тот обласкал его на глазах у местных. Эта честь подняла авторитет чудаковатого сына в глазах отца и местного купечества. Но ненадолго. И его бой со средой обитания превратился в жуткую трагедию и неравную схватку. После смерти Кольцова какие только противоречивые сведения о его биографии не писались и не были опубликованы. Отчасти поэтизировалась жизнь «народного поэта», самоучки. Отчасти, сам Кольцов, страстный и живой, считал свою жизнь недостойной, себя лишённым образования и ненавидел своё прасольское дело, которым ему приходилось заниматься по обстоятельствам. Умер от болезни, которую стыдливо не называет напрямую ни один кольцовский биограф, намеренно драматизируя обступившие поэта тяготы, дабы оправдать чистоту помыслов. Белинскому также осталось по смерти Кольцова, который был обвинён в том, что навязал неподготовленной душе сложную философскую интригу ума своего времени, обольстил высокой романтикой, но не дал конкретных путей и возможностей. О, «неистовый Виссарион»! На самом деле, Белинский был простодушен и лишь в «принципах» последователен и суров. Он и в Кольцове видел только то, что хотел видеть, — так сказать, стремление к высшему духовному развитию. КОЛЬЦО Я затеплю свечу Воска ярого, Распаяю кольцо Друга милова. Загорись, разгорись, Роковой огонь, Распаяй, растопи Чисто золото. Без него для меня Ты ненадобно; Без него на руке — Камень на сердце. Что взгляну — то вздохну, Затоскуюся, И зальются глаза Горьким горем слез. Возвратится ли он? Или весточкой Оживит ли меня, Безутешную? Нет надежды в душе... Ты рассыпься же Золотой слезой, Память милова! Невредимо, черно, На огне кольцо, И звенит по столу Память вечную. 20 сентября 1830 http://www.slovo.ws/bio/rus/Koltsov_Aleksei_Vasilevich/index.html (биография) http://www.krugosvet.ru/articles/68/1006877/1006877a1.htm (биография) http://dic.academic.ru/dic.nsf/biograf2/7215 (биография) http://www.peoples.ru/art/literature/poetry/oldage/koltsov/poetry.shtml (произведения) http://az.lib.ru/b/belinskij_w_g/text_2910.shtml (Белинский о Кольцове) «Тесен мой круг, грязен мой мир, горько мне жить в нём… Нет голоса в душе быть купцом, а всё мне говорит душа день и ночь, хочет бросить все занятия торговли — и сесть в горницу, читать, учиться». Если русская литература вышла из шинели, то русская литературная биография из Кольцова. Советская эпоха, когда люмпенизация приняла формы общественного самосознания, когда противопоставление между жизнью и духовностью была доведена до абсурда — реальная биографическая интонация Кольцова оказалась наиболее востребованной в самых различных формах бытования советской интеллигенции. «…субъект и объект я немножко понимаю, а абсолюта ни крошечки, а если и понимаю, то весьма худо».
Категория: ИМЕНА \| Просмотров: 734