Рукописи, положенные в огонь - 23 Февраля 2010

Главная » Литературный Ежедневник » » Рукописи, положенные в огонь

07:06 Рукописи, положенные в огонь
1852 — в ночь с 23 на 24 февраля (11-12 ст.ст.) в момент религиозных размышлений Николая ГОГОЛЯ вдруг охватывает мистический ужас. Мысль проста и понятна всякому писателю: будто бы он не исполнил своего долга, наложенного на него Богом. Он тотчас будит слугу, велит принести портфель с бумагами, бросает их в камин и поджигает свечой беловую рукопись 2-го тома поэмы «Мёртвые души». Мальчик-слуга восклицает: «Барин, что вы это, перестаньте!» — «Не твоё дело! Молись…», — отвечает Гоголь. Работу над 2-ым томом Николай Васильевич начал предположительно в 1840 году. Она продолжалась во время его пребывания за границей: Германии, Франции и в Италии. По возвращении на родину в 1848-ом Гоголь пытался продолжить работу, но летом 1849 года сжигает черновик. Вновь садиться за дело. Но значение произведения в представлении писателя вышло за границы собственно литературных текстов. Им постоянно владело чувство творческой неудовлетворенности, усугублявшееся ухудшающимся состоянием здоровья. «Второй том "Мертвых душ" стал для Гоголя "подвижнической кельей", где он бился и страдал до тех пор, пока не вынесли его бездыханным из неё», — скажет его ближайший друг П. В. Анненков. Как предполагалось автором, во втором томе должно быть показано нравственное перерождение Чичикова, выведены положительные образы. Вся Русь должна не только отозваться в нём, но и пробудиться. «Русь, куда же несешься ты? дай ответ. Не дает ответа». Эта вопрос, на который нет ответа в первом томе, есть начало тома второго. Это путь религиозных исканий не только героев поэмы, но и самого Гоголя. Нельзя не упомянуть, что в 1847 году были опубликованы «Выбранные места из переписки с друзьями». Книга, которая была встречена недоброжелательно публикой, и которую Белинский подверг уничтожающей критике, осудив религиозно-мистические идеи Николая Васильевича как реакционные. «Я должен продолжить мною начатый большой труд, который писать взял с меня слово Пушкин… и который обратился для меня с тех пор в священное завещание», — писал Гоголь ещё в 1837 году. И «Выбранные места…» и «Мёртвые души» объединяет единый опыт некоего «завещания», которому в «Выбранных местах» дан религиозно-философский портрет, как Книге, написанной «самой жизнью». Как мне представляется, с этой ночи начинается мистическая история русской литературы, которая в большей степени побуждает весь мир называть её «великой», чем та её плавучая часть как блистательного на солнце айсберга, которая повсеместно представлена нашей умозрительной критикой. Утром следующего дня, когда сознание прояснилось, Гоголь с раскаянием расскажет о случившемся графу Алексею Петровичу Толстому, в доме которого проживает на Никитском бульваре. Гоголь смутится, что его поступок совершён под влиянием злого духа, впадёт в мрачное уныние и через десять дней скончается. «Вот, что я сделал! Хотел было сжечь некоторые вещи, давно на то приготовленные, а сжег всё. Как лукавый силён — вот он к чему меня подвинул! А я было там много дельного уяснил и изложил… Думал разослать друзьям на память по тетрадке: пусть бы делали, что хотели. Теперь всё пропало». Но ранее было и другое: «"Мертвые души" — преддверие немного бледное той великой поэмы, которая строится во мне и разрешит, наконец, загадку моего существования» (1942). Ни больше, ни меньше.
Категория: СОБЫТИЯ \| Просмотров: 605