Он исподлобья взглянул на Зою, собирающую вещи. Как можно доверять женщине? С какой стати? Повёлся, запал на пухленькие губки с парой ассиметричных засечек; размечтался, повторяя ладонью крутую линию бедра, на которой пальцы замирали предчувствием сакрального (эх) танца; приклонил голову на грудь с чудесным орнаментом… теперь уже неважно. Упёрся попой в подоконник и на груди завязал руки узлом. Исподлобья приметил свои мохнатые брови. Удивился. Но вернулся к тому, зачем он здесь: наблюдать в доверчивой своей душе за мерцающим напоследок фантомом зоиной прелести. Замшевые кеды, узкие брюки, футболка, вобравшая в себя слишком много воздуха, но так и не вместившая сосков. А эти малиновые губы, щебечущие в его адрес несусветную чушь: довёл, пренебрёг, эгоист. Никакого открытия эта женщина в нём не совершила. Вот и не было никакой любви. Совсем ничего. Ничегошеньки. Вспомнить бы себя маленьким и расплакаться. Кстати, о памяти. Теперь потребуется много свободного места…
 
— Да пош ... читать дальше »

На этот день всегда приходится одна из мартовских оттепелей. Если ещё и южный ветер подул, а на улице капель — то жди лета тёплого, по-российски пряного.

К этому дню окончательно зима из холёной волчицы превращается в ночную мышь. Что ни день, то течёт с крыш. Глядь, небо захмурилось, зимняя темень наползла, вот-вот накроет непроглядная метель — а с крыши кап-кап. Ночью заморозит так, как только глубокой зимой сводило — наглухо, до треска спящих деревьев. А тут едва солнышко глянет, как уж прослезилась зима, расплакалась.

Мартовская снеговая вода полезна для укрепления здоровья. Считалось, что снег, растаявший на весеннем солнышке, вбирает силу новорождённого года. Март — первый месяц по славянскому календарю до петровских реформ.

По народ ... читать дальше »