Много лет тому назад… |
| Много лет тому назад… Так сколько же? Лет двадцать назад… Ну, хорошо. Около тридцати лет тому назад я записал в дневнике: «Жизнь оказалась настолько длинной, что произошедшее не всегда укладывалось в разделе «память». Некоторые события каруселью сна проживаются вновь и вновь, запускаемые по кругу невозвратным жетоном клоунской кассы, другие оборваны причудливым образом, словно на полуслове сартирной газеты. Сколько я не тужусь обнаружить часть воспоминаний в нужное время в известном месте, как какой-нибудь служитель архива, читающий картотеку наизусть (или что там у них в архивах творится?), так безалаберный помощник Время бессовестно разводит меня стрелками в разные стороны: потеряно или переложено неведомо куда. Мне остаётся исходное место рефлексии, над которым ваш покорённый слуга замирает с содроганием и негодованием к неизвестному адресату. Ах, сколько ненужных эпитетов. А что такое Время, как не крутящий момент Вселенной, чёртова центрифуга, на которой разбрасывает нас во все стороны, возвращая в хаос? Кроме нас самих, кто ещё может помнить эту жизнь наяву и сразу же по смерти забыть навсегда? Так что специализация «помощника» в отношении Времени ― неправомерный образ. Никакой это не помощник. Скорее, провокатор и предатель, неуч, тайный агент неведомых сил». Записано 9 марта 1982 года. На тот момент мне неполных 20 лет. Запись не автобиографична. Это понятно. Желание начать большой роман с выражением забродивших внутренних соков: любви, весенней гаммы красок, рассечённых солнечным скальпелем улиц, удаляющего зимний нарыв тоски ― всё это разносится куда-то по воздуху. Сегодня, я готов воспользоваться прошлым, дабы не плодить ничего лишнего. Жизнь оказалась настолько длинной, что некоторые события и явления, как случайные прописи, не только забываются, но и повторяются в своей забывчатости. Мне холодно… мне чутко холодно… Мысль разбежалась, как ослабла. Не телу холодно и голодно… душа озябла. Озябла, милая. Соскучилась. С ногами завернулась в кресло. Жизнь обронила, как соскучилась… или воскресла. Но вначале хотелось бы уразуметь преимущество длиннот. С момента записи прошло двадцать девять лет (сверим часы) сознательной жизни. Что видится в качестве перспективы; ощущается, как движение вперёд? Движется ли время? На языке науки ― да. Творчески ― нет. Гений и время ― две вещи несовместные. Чем же я продвинулся в своей жизни? Появился лёгкий привкус органических перемен. Но это отдельная тема. Если кратко — тело умнеет. Кроме запрограммированных возрастных изменений, есть что сказать по симптоматике духа. Человек ― существо переходное. Но на этом следует прервать краткое изложение последующих серий, чтобы не договориться до эзотерики какого-нибудь офтальмолога. Впрочем, и посыл для романа никудышный. Ещё через двадцать лет никто и не вспомнит, кто такой этот некто офтальмолог. Но появится инженер Задорнов или патологоанатом Ломброзо. И так далее. А так хочется сказать всю правду в глаза офтальмологу! Хотя бы из чисто тавтологических соображений. Есть чёткое ощущение недавних дней, что жизнь начинается лишь со смертью. Не тем, что мнится наяву в непосвящённых фантазиях, а то, что снится, когда уже нет никакой возможности очнуться, прийти в себя. Тогда все ранее неуловимые мысли (вот, это описать, и ещё вот так) являются разом, а сама жизнь предстаёт предощущением этого невыполнимого явления в бодром, целеустремлённом состоянии духа. Или мой организм всё ещё переполнен антибиотиками, которые диктуют нечто несвойственное моей личности? Что в свою очередь воспринимается как отстранённость. Есть у Гоголя выражение, с которого у меня начался супроментальный роман: «Что имеет смысл по смерти, не имеет при жизни». Кажется, так просто сказано, что сказано ни о чём. (У гоголя примечание к публикации несуществующей «Прощальной повести»). Но вдруг я начинаю принимать подобные же выражения, как «мучительно больно» или «живи здесь и сейчас», близко к сердцу. Моему сердцу, которое неожиданно сократило представление о времени до нескольких секунд. И время стало другим. То есть не пошло вперёд. И действительно, смысл, который имеет место лишь по смерти, образовался сам собой. Он не был продолжением… или, лучше сказать, итогом моего опыта. Опыт лишь оттенил его. Опыт оказался ужасом того, что, на самом деле, и не было никакой жизни. Чем я действительно был ― не укладывалось в моей голове, а только виделось забавной попыткой самовыражения сквозь бесконечно повторяемое событие. «Что имеет смысл по смерти, не имеет при жизни». Вы всё ещё ищете смысл? Тогда мы идём к вам. Шутка, которой надо кончить этот онанизм рассредоточенного ума. |
| Категория: Ассоциативная логика хаоса | Просмотров: 470 | автор: Сергей Каревский |
Поблагодарите наш проект за то, что он есть!
Не стесняйтесь!
Не стесняйтесь!
