Сейчас я собрался поработать. Перед этим, как полагается, выпить кофе. Чтобы как следует сосредоточиться, пью его долго, до того наблюдая за кофеваркой, из которой тонкая струйка наполняет фиолетовую чашку, неожиданно открывшую в себе цвет на февральском солнце.
 
Свет, естественно, исходит от окна на кухне.
 
Чашка всю зиму была чёрной и только чёрной. Её подарили мне бежевым сентябрьским утром, когда уже ничего хорошего от жизни не ждёшь. Подарили, не потому что хотели наполнить чем-то существенным для меня, а потому что я собирался в дорогу, но своей чашки в этом доме у меня не было. Не разглядывая, я сунул её в чемодан и забыл. До декабря чемодан пролежал на антресолях. Затем понадобилась чашка, как-то вдруг. Вспомнилось, что собирался в дорогу, был чемодан… Ещё прошла неделя, прежде чем я мыл её измятым ёршиком.
 
Сейчас она оказалась фиолетовой. Я подумал, что это добрый знак. Должно что-то измениться. И мне захотелось сесть к письменному столу, ... читать дальше »

Посмотри, какое розовое облако плывёт по вечернему небу.
Розовое облако, полное солнечной крови.
Кровь, которая прольётся сверху — какая мерзость.

Посмотри, какая глубокая пропасть.
Пропасть, в которую летит наше мясо.
Как больно, душно и мерзко на дне каждой ночи.

Посмотри, какое широкое поле.
Поле, где можно расстрелять миллионы.
И какая благостная тишина вокруг.

Как у нас обстоят дела со спортивным питанием в домах престарелых?

Сегодня солнце, — сказала Настя и провела пальчиками по оконному стеклу, словно погладила этот день. — А мне так плохо.

Почему? — поинтересовался я, поскольку нельзя оставлять ребёнка без внимания.

— Потому что вчера было пасмурно, ветер, я сильно продрогла. Когда окончательно замёрзла, то решила, что пусть так и будет.

— Что решила? — не догоняя очередной рефлексивный зуд юной вертихвостки.

— Что пусть будет пасмурно, я замёрзла… надо с этим как-то жить — чего непонятного?

— Но сегодня солнце, и всё хорошо.

— Нет, я уже всё решила.

— Что решила?

— Что пасмурно, — её откровенное возмущение заставило-таки меня повернуть голову. До этого я готовил манную кашу на завтрак. И весь был сосредоточен на процессе. Каша густела, начинала пузыриться на раскалённой конфорке. Лицо дочери выражало абсолютную печаль. Девочка продолжила…

— Папа, я не знаю, что мне делать. С одной стороны, нельзя менять свои решения. С другой, на у ... читать дальше »

Современное Православие напоминает строгого отца, который с делом и без дела твердит беспрерывно своему ребёнку: «Не смей!». Сколь упоминается «религиозное воспитание», столь же часто убеждаешься — с воспитанием церковь не дружит. Ситуация отношений церковников с мирянами сводится к такому роду общения, как однажды я застал реального мальчика, злобно орущего на своего растерявшегося папашу. У того всё ещё оставался в руках ремень, в качестве аргумента непреложных истин. На моих глазах детское сердце разрывалось в клочья: «Я не твой сын!» Таких мальчиков (да и девочек тоже!), доведённых до отвращения неуклюжей, безвкусной строгостью, парадоксальной «возвышенной» (или возвышающейся!) ненавистью ко всему новому и вдохновенному — сегодня встретишь повсюду, куда вторглась религиозность, обросшая претенциозной плесенью. Даже тем, кто от рождения по духу близок ко Христу, находят обходные пути в параллельных мирах. Поскольку Православным путём идти просто некуда — все двери на замке. Спорить ... читать дальше »

Одно из распространённых заблуждений, что Христианство поведало нам о будущем и что в будущем нас ожидает конец света или ещё какая трансформация. Если мне не изменяет память, то разговор шёл как раз с учётом прошедшего времени. И всё, о чём повествует Откровение Иоанна — расписано в образах прошедшего времени. Достаточно упомянуть небо в алмазах и город из чистого золота. Вряд ли истинный христианин мечтает обрести в раю то, отчего он так искренне пытается откреститься в аду.

Был кем-то сказан почётный тост под нескромную закуску, предыстории которого я не запомнил: чтоб наши знания не путались с нашими убеждениями!

Тут я вздрогнул… и записал.

Праведную мысль сформулировать крайне сложно, поскольку приходит она из будущего, формируется в настоящем, а материализуется в прошедшем времени.

Я много думал, поэтому многое забыл.