113 |
| В вагон метро вошёл мужчина с тяжело набитой спортивной сумкой. Это чувствовалось по натянутому ремешку. Бросил её заслуженным шлепком под ноги. Встал спиной к двери, перегородив проход, широко расставив ноги. В общем, и не мужчина, а крепкий мужик. Коротко стриженный, небольшого роста, со вздутыми сливками вокруг плеч и пивным животиком. Если в его сумке бомба, ― оживилась душа, ― то о чём я ещё успею подумать? О чём стоит думать в последние минуты жизни? Непременно о главном. Я так и не успел издать ни одной своей книги. Но это, так, к слову ― не мысль, а констатация факта. Был ли я счастлив? Если сейчас меня разорвёт на куски, то следует поспешить сказать, что да. Глупо умирать несчастным. Моя жизнь полна невероятных приключений. Таких, как сегодня, сейчас. Мужик, бомба, метро, я. Зоя показалась чудесной женщиной. Больше всего мне нравится в ней… но это интимный пируэт мысли, осязаемый лишь теплом предощущений. На словах обычная пошлятина. Родинка на бедре, до которой всегда интересно ползти взглядом. Худощавый набор грудной клетки, с аппетитными выпуклостями, ради которых стоило научиться рисовать, чтобы подольше заставлять её играючи позировать. Такой женщине, как Зоя, всегда нужен предлог покрасоваться. Иначе, запахнутый наглухо халат и суровая неприступность учительницы начальных классов. Впрочем, при всяком удобном случае она быстро забывала о своей неприступности и легко награждала потрясающей любовной оргией. Невероятный темперамент. Завтра же, если мне удастся закончить с работой пораньше, подойду к её кожаной дверце и нажму фиолетовый звоночек. Мысль о работе ― не самая удачная нота в рефенале, если осталось жить несколько минут. Но о чём, о чём, предположительно, я мог бы подумать? Мы уже успели подобраться к следующей станции. Двери распахнулись, мужик вышел, подхватив сумку, бросив её на плечо словно мешок. Получается, что ничего значимого в моей жизни и нет. Я уже поднимаюсь по эскалатору и признаюсь, что выдумал неказистую рефлексию от начала до конца. Мужик был составлен мной из непреложного чувства фактуры. Не говоря уже о Зое. В наличии ― пустая спортивная сумка через собственное плечо и фантазия несчастного. Скучно. За Борисом Гройсом остаётся следующая мысль: «Трудно согласиться с тем, что искусство лишь совокупность художественных приёмов, цель которых утрачена»*. По буквам я очень долго учил её наизусть. Мне совершенно не давалась первая часть до запятой: то ли «согласиться», то ли «смириться». Ещё я считал Бориса Гройса человеком начала ХХ века, этаким футуристом в окружении Гурджиева. И как мне теперь кажется на вкус слов и цвет буковок, вот эта «совокупность» является то ли ключиком, то ли замочком сумасшедшей гройсовой (грошовой) мысли ― в зависимости от точки зрения. Мы пришли к тому, что высказывание стало методом, формой и, вообще, тем самым искусством, о котором спорят последнее время. То есть, искусство стало чистой математикой, без какой либо связи с реальностью. Искусством мы уже ничего существенного не измеряем, а занимаемся коматозно-статичным вычислением на идеально пустой плоскости. Например, «Чапаев и пустота» Виктора Пелевина. Я уже поднялся по эскалатору выше и сознался, что лишь представил мужика и близкую смерть. То есть ― выдумал. Для чего? С самого начала мне хотелось написать что-нибудь заметное, привлечь ваше внимание. Я даже на каком-то этапе ощутил тепло в области солнечного сплетения, засмотрелся оранжевым пятном в воздухе. Но глупо, глупо. Содержания никакого. Краски текут, не находя основы. Как хочется под сумерки, оставшись в тёмной комнате, лицо закрыв ладонями, случайно не уснуть. Вы для чего не знаете, вы этого не вспомните: поплакаться, довериться, по-глупому вздохнуть. Ни жалкого, ни мелкого в душе не обозначится. Под сумерки, под дождичек, под друга своего, закрыв лицо ладонями, ни от чего расплачется, как будто бы полюбится совсем ни от чего. И до утра промаявшись, замученный бессонницей, под сумерки, под дождичек, надумавшись всерьёз, с самим собой захочется хоть словом перемолвиться. И прятаться не хочется… и хочется до слёз. _______________ *«Вряд ли можно примириться с тем, что искусство — лишь совокупность приёмов, "цель" которых утрачена» (Б Гросс). А вот ещё одно высказывание того же автора: «Никто сегодня не верит в способность искусства формировать адекватный образ реальности. Живопись ― это всего лишь комбинация цветов и форм на плоскости».
|
| Категория: Ассоциативная логика хаоса | Просмотров: 423 | автор: Сергей Каревский |
Поблагодарите наш проект за то, что он есть!
Не стесняйтесь!
Не стесняйтесь!
