Мистер Швыдкой вот-вот будет разоблачён. Что скрывается под маской его «культурного» поприща? Кто хоть раз пробовал смотреть его телевизионные шоу, устроенные ради красного словца и интеллектуального веселья, должны понимать, что это настоящий художник, художник прекрасной, тонкой души… Ну, как Остап Бендер например. Ведь Остапу совершенно необязательно было уметь рисовать или играть в шахматы. Зачем? Так и Швыдкому совершенно не обязательно уметь делать что-то конкретное. Кураж и личное обаяние — вот составляющие подлинного искусства махинации. А, скажите, кто сегодня не ворует? Кто не пользуется своим служебным положением? Мы здесь, скажу вам, братцы, восходим к истинно Библейским высоким нотам. Кто без греха, тот пусть и тягает камни… а мы посмотрим. Или как там было — на самом деле?
Иногда хочешь человека спросить о важном, о чём-то главном. Вопрос так и крутиться на языке. А болтаешь с ним ни к чему не обязывающую чушь, как чайную ложечку в кем-то налитом стакане. Даже поначалу откладываешь поговорить о главном, а потом уж забываешь насовсем. Или, например, говоришь, говоришь, а у тебя какая-то там грязь на губе, чаинка прилипла или крошка. И тот, кто с тобой разговаривает, всё время сползает на неё взглядом, не подавая виду, что ему видно то, чего не видно тебе — суть вещей.
Поэтому и я молчать не стану. В интересном, на мой взгляд, интервью на радио Свобода по вопросу взаимодействия эволюционных фаз, их общей последовательности, геометрической прогрессии подпадающей под число 2,7 и ускорения эволюции как таковой, корреспондент, который поставил вопрос, когда же всё это началось, так и не спросил, когда всё это закончится? Почему? Сама метафизика такого разговора провоцировала и побуждала. Вспоминались библейские «времена, время и ещё полвремени». Но почему не спросил? Что он такое
...
Читать дальше »
Cегодня вспоминают роман «Доктор Живаго», примыкая словесами ко дню несанкционированного властями СССР выхода книги на запрещённом Западе в прокоммунистическом, кстати сказать, издательстве же (50 лет назад, 15 ноября). Помню, слышу, живу этим произведением всю жизнь. Помню, ещё с рождения себя как поэта, не читая. Та похабная советская номенклатура, которая в своё время обрушилась на Пастернака, не читая же самого произведения, но иным способом и возбуждённым органом, чем я, не вызывает во мне какого либо недоумения по данному вопросу. «Доктор Живаго» — это русский воздух, которым и на подсознательном уровне дышит всяк, имеющий места быть, человек. Не важно, читал он прозу Пастернака или не читал. Ты знаешь его изнутри, как Рублёвские фрески, как Питерскую заумь, как Московскую браваду нашпигованных прохожими улиц. Вообще, как итог всякого Знания о мире, с которым ещё ребёнок проступает, проясняется, проявляется сквозь себя самого, а поэт дарит это Знание другим. В России нет провинции — вот в чём проблема. То есть, нет отдалённых мест. В России есть рыжие, ржавые пятна городов в сквозных мирозданию расщелинах. Есть идеология люмпенов в приватном понимании власти над жизнью. И всё было бы вычищено в один момент, если бы не пятый угол. «Доктор» также
...
Читать дальше »
Возможно, что в скором времени из детской литературы исчезнут «волшебные палочки», как потенциально опасный механизм и антисоциальный образ действий. Редакторы боятся нареканий родителей, чьи дети читают о поджаренном зефире пламенем из ноздрей дракончика, о «героическом» карабканье на лестницу. Британские издатели считают лестницы по определению небезопасным местом и заставляют авторов переписывать сцену. А насколько сказка вообще безопасна для современного, цивилизованного общества? С точки зрения идеологической — она крайне опасна.
На издателей пожаловалась газете «The Telegraph» известная английская писательница и художница Линдсей Гардинер, автор 15 книг. К ней присоединилась и Никола Морган, автор 80 книг, от которой потребовали убрать сцену, где дети используют планшетку для спиритических сеансов.
Поэты слышат даже те вещи, речи которых для обычного уха невнятны. В Чехии в эти дни проходят «Международные дни поэзии» — «Поэзия на проводах». Помимо чешских стихотворцев участвуют поэты из Греции, Португалии, Ирака, Иордании и других стран. Оперная, классическая Прага вдруг превращается в звучащие голосами многоуровневые и растянутые во времени смыслы. В среду чешские поэты Петра Босковца, Виола Фишерова и другие в английском переводе. В четверг румынская и баскская поэзии, а суббота наполнится арабскими стихами.
|
