Звучит музыка... |
Звучит музыка, но мне ничего не слышно… И надо одеться и бежать на улицу, чтобы взглянуть, как размахивает руками некто в персонажном чёрном факе… Так важно и пылко, что кажется мельницею в испуге (выводящей бесконе-не-чное фугэ); животворящей, то есть стоящей на пригорке в плохую погоду… то есть вообще стоящей в любую погоду, но случилось при сильном ветре… И более хочется крикнуть: «Горько!» — так много собралось у этого аккомпанемента народа послушать какого-нибудь Bergolse, мне неизвестного господина, или сына (Bergolse), ещё менее известного мне господина, сочинившего пьесу, сонату, мессу… Играют же обыкновенно армейское. И это по житейскому хорошо у них получилось. Но мне ничего не слышно. В саду, где играет музыка, которую мне не слышно, шумят липы, срываются листья, скрипят тротуары, воздух пахнет светом и тенью… Прохожие, надо воздать им должное, разбираются в музыке… Там и тут… закружившись, увязнув во всём, воскресная музыка наиболее скользким своим бочком на цыпочках пробирается в дом, принадлежащий липам, старым листья, сквознякам и тротуарам. Безумная музыка, свежая волна, новая надежда, абсолютное счастье… А мне зябко по-прежнему. Ветреная погода. Знобит. Волосы мои располагаются крайне параллельно тому воображаемому орудию пытки, которое называется дыбой — то есть встают дыбом. И я раздваиваюсь. Один остаётся внутри меня — другой вне себя. Не узнать ли — действительно играют что-то армейское? Собравшись, опавшие листья раскладываются на столе пасьянсом. Не пора ли пойти взглянуть, как размахивает руками некто во фраке; и воздух расчленён ровно по заданному с неба свету и отбрасываемой предметами нашей стороны тенью. И мне кажется — поднимается волненье в груди у старика Bergolsa в саду, откуда мне ничего не слышно.
|
| Категория: контекст | Просмотров: 609 | автор: Сергей Каревский |
Поблагодарите наш проект за то, что он есть!
Не стесняйтесь!
Не стесняйтесь!
