В одной из подмосковных деревушек, что не покидает отечество, над сараем продуктовой лавки (наглядно иллюстрирующего теорию Большого взрыва) на красном лоскуте, нависшем над облупившейся дверью, размашистыми жёлтыми мазками Ван Гога было закольцовано: «Солнце в бокале». Кумач, прибитый жирными металлическими скобами, хлопал в ладоши. Он аплодировал сам себе, волнуясь одиноким парусом.

Николай Гоголь к поэме «Мёртвые души» приписал пару риторических абзацев о несущейся в неизвестность Птице-Тройке, от которой в разные стороны то ли шарахались, то ли бережливо уступали дорогу другие народы и государства. Метафора должна была воссоединить первый том со вторым. Но дело не пошло. И Птица-Тройка зависла над бездною. Сегодня её обдувает ветер собственной удали, который в сравнении с вечностью длится и длится.

В каждом конкретном случае поразительны не те или иные обстоятельства жития-бытия: чиновник-коррупционер-миллиционер, колбаса из бумаги, очередь в детские сады ― подобного добра более или менее в избытке по всему миру. Поражает иное. Какая-то неслыханная, не поддающаяся логике череда нелепостей, гармония абсурда, сквозь взвинченный воздух которых проявляется в России гениальная картина целостности: великое искусство, победа в мировой войне, первый человек в космосе, самиздат и ГУЛАГ — как неотъемлемая часть культуры, империя с бесплатным образованием и лучшим медицинским обслуживанием. Если человек упал в яму, то в России он непременно приведён туда Богом: не просто живым, а рассерженным и ни к чему не равнодушным. Иначе колдобины и дураки заполонили бы весь мир.

Серая стена одноэтажной постройки, покрытая толстым слоем карей, дорожной пыли. Облако той же пыли зависло над караваном застрявших в пробке иномарок. Скосившийся козырёк ржавого железа. Неоновая надпись «открыто» из новогодней китайской бенгалии. Барак дешёвого, контрафактного пития и разложившейся на вкусовые добавки жратвы.

Александр Александрович (Блок) поднял удовольствие от вина в русском кабаке на недосягаемую эстетическую высоту. Можно увидеть истину (и даже показать как цирковой фокус), но понять и объяснить её невозможно. В глазах у пьяного кролика трепещет, бьётся на ветру красный кумач. Глаза наливаются, кумач трепещет.

Я пьян и пишу весь этот бред.

Кстати, у Грей Долли есть с таким же названием любовный романчик, где героиня Фрее Нортон (красивая женщина по умолчанию) бросает деловой (!) вызов французским виноделам — смела и отважна.