Мы живы не сбывшимся Словом, а так,

преддверием праздника Песах.

Неделя зачата, горшок на верстак,

жена отправляется в Месок. 

Там род кобылиц обещает табун

отличных, бесхитростных мулов. 

А в доме бардак, 

                 и на праздник трибун

стращает халвой и разгулом. 

Деревня то ропщет, то плату несёт

за честное к нам отношенье…

и вряд ли когда-нибудь сменится род

привычки к цене разобщенья. 

На круге весь быт в голове гончара…

круженье заботы ашгаха…

сбывается завтра, чем было вчера…

и нет заповеднее страха. 

Не много ль заботы: за новый предмет,

свинец набатейской чеканки…

Под вечер жена прибрала… в харосет

мы молча макали остатки

безгрешной мацы, утираясь мацой,

мацой устилая межзубье. 

Сквозняк пробежался ослиной рысцой,

закат козырнул на зарубье. 

Распахнутой дверью на лунный нарост

мацой подпоясанный ловко…

мы взглядами вышли, оставив погост,

и только в душе — недомолвка.