Краткая автобиография |
| Я родился в 1962 году в самом сердце тоски. Моими родителями были рабочие, служащие, передовая общественность. Моими учителями стали Великая Октябрьская революция плюс бесплатное среднее образование. В свои четырнадцать с небольшим лет я состоял в рядах самых честных и решительных борцов за светлое коммунистическое будущее. Мы боролись с неуспеваемостью, разгильдяйством и бесхарактерностью. Не раз, выступая на собраниях с сообщениями об успехах пролетарского движения во всем мире, я высмеивал длинные, крашенные ногти и короткие платьица, голосовал за смекалку и партийную совесть. Девочка, которая мне нравилась, носила красную повязку на рукаве, потом красный галстук и нагрудный значок. Мы дружили. Мы были советом дружины, ячейкой комсомола, членами одной партии. Однажды, в безлюдном, сумеречном парке я прижал её к сырой, серой стене электроподстанции и сказал: «Видишь эти жёлтые листочки, видишь эту тропинку, извивающуюся как раздавленный червяк — я счастлив!» Она грубо оттолкнула меня. У неё были маленькие, холодные руки. «Нет, нет! Мы не можем быть счастливы, пока наша страна не завоюет светлого будущего. Наш век — бескомпромиссного и настойчивого поиска правды. Правды, ради которой мы принесли себя в жертву. Ради которой советские врачи вгрызаются в человеческое тело, нанося решительный удар по религиозному мировоззрению. Ради которой советские учёные и советские строители поворачивают реки вспять, покоряют космические пространства и… и делают… (она пошарила рукой в пустоте) делают наилучшие прививки советским детям, а советские дети, получая такие прививки, учат решения партийных съездов. Нет, мы организуем вместе с тобой самый грандиозный, самый международный марш за поиск самой справедливой и единственной правды на Земле». «В чём она состоит?!» — я балдею, когда она размахивает руками и её нагрудные подкладочки, однажды я уже хватался за них, колышутся. «Может быть в том, что мы советские люди?» «Ты мне нравишься. У тебя такие безумные, горящие глаза! Ты такая… мягкая, когда в орущей толпе я случайно, или не так случайно, как хотелось бы, или мне хотелось бы, чтобы не так случайно, наскакиваю на тебя». Я ещё раз попытался схватить её. Девочка заплакала. «Ты дурак! Ты все лжёшь. Я расскажу о тебе на комсомольском собрании». Это был яркий эпизод в моей биографии. Прошли годы, и моей девочки больше нет. Она скукожилась, усохла, ушла в грёзы. Может быть, её разрезали советские врачи или забросили в советский космос — теперь это неважно. Дальнейшую судьбу я посветил поискам и утверждению правды. Я — одинок. Но время помогает мне стать ещё более решительным и не идти на компромисс. Борьба, так борьба. Семья — так семья. Любовь — так любовь. А партия должна оставаться партией. И если ты человек — то должен стать коммунистом! В сырые, осенние ночи, когда не спится и хочется курить, в мою маленькую комнатку приходит злой, вертлявый дух. Я не верю в духов. У меня есть только одна правда, за которую я в ответе. Но он наклоняется надо мной и шепчет прямо в ухо: «Человек — ты счастлив!» «Нет, — отвечаю я. — Мы ищем правду». «Ты счастлив, — юродствует он». «Нет! — ору я. — Мне нужна только правда!» «Ты счастлив…» Затыкаю уши, но всё равно слышу, как где-то высоко в ночном небе плачет моя девочка. Я пытаюсь схватить её, прижать сильно-сильно. Но небо просачивается сквозь меня, и открывается пространство, где никогда уже никого не будет, и никогда не было.  |
| Категория: Ассоциативная логика хаоса | Просмотров: 813 | автор: Сергей Каревский |
Поблагодарите наш проект за то, что он есть!
Не стесняйтесь!
Не стесняйтесь!
