Я всё-таки вернулся…
как день, как ночь, как крик…
изнанкой обернулся,
из прошлого возник…

где так стоял повсюду,
что было страшно вам
на стулья и посуду
наткнуться по ночам.

Играй попутный ветер
в моей печной трубе,
я был как ты на свете…
повсюду и нигде.

Теперь я плоть от плоти…
в листах, в карандаше…
безумие в работе,
горение в душе.

И в теле мне привычней,
среди сердечных гирь…
Вот ― эшафот столичный,
путёвочка в Сибирь.

Вот Понтия Пилата
беспомощный допрос…
и сторожем у брата,
и Гамлету вопрос.

Передаваясь в руки
или из уст в уста,
я охраняю звуки
тернового куста.

И ваша рана хлещет,
по-прежнему в крови —
тут лучшая из женщин,
какую знали вы.