Не сплю, но словно вижу сны…
Как под окном в невыразимом кепи
и с заспанным лицом проходит утро.
Поёжившись в пальто, смешно спешит
из повести моих припоминаний
куда-то за угол…
                должно быть, к остановке.

Ей кажется, что, спрятав в воротник
свою усталость, станет ей теплее.
И грустные глаза глядят наружу:
на улицы желтеющий туман,
ночным морозом сброшенные листья,
скользящие по лужам из дождя,
от нашей грусти — мокрому асфальту.

А как бы всем нам не смотреть вперёд,
могли бы натянуть мы до бровей
свои воротники, самих себя…
И тот час о сквозную серость
споткнулись бы или залезли б в лужу.
И грустные глаза глядят наружу:
на улицы желтеющий туман,
на чахлые, разбросанные листья…
когда бы шляпы не срывало ветром,
когда бы по утрам мы не спешили
куда-то за угол…
                должно быть, к остановке.

Смотрю в окно и словно вижу сны…
Как с заспанным лицом проходит утро,
как в сереньком пальто смешно спешит,
потом бежит, как бы вот-вот догонит
набравший ход, наполненный автобус…
И так смешно, что перед самым носом
ей двери — хлоп! Захлопнулись.
И грустно…

Она одна на целой остановке.
Глядит вокруг…
Устало ей и больно.
Я знаю это чувство по себе:
вот так бежать,
                как бы вот-вот догонишь,
а после сам же выглядишь смешным.

Но мне это наскучило. К столу
спешу уйти — всё записать в тетрадку.
И поскорее позабыть весь сон.
Зарыться с головою в одеяло,
и там — бежать и целоваться с утром…
И никогда не выглядеть смешным.