Тревога и Человеев - 4 Мая 2015 - Частная коллекция

Главная » Литературный Ежедневник » 2015 » Май » 4 » Тревога и Человеев

17:02 Тревога и Человеев
Евгения КУЛАКОВСКАЯ Повесть о грубой реальности и неуловимой тайне В обращении, предваряющем публикацию повести (Борис ЕВСЕЕВ, «Офирский скворец», журнал «Юность», 2015, №№ 1-3) автор отмечает роль читателя в современной прозе, а также раскрывает неожиданно новое понятие «молодой текст»: «Молодой» текст может написать каждый, кто способен в одной фразе (а значит, и во всем произведении) дать новые и неожиданные сгустки действительности, запечатлеть новые, абсолютно непредсказуемые культурные контексты». Нужно сказать, что «молодыми» являются все тексты самого автора, поскольку направлены они как раз на поиски нового и тайного. «Бездну новых неожиданных контекстов» обнаруживает читатель, соприкоснувшись хотя бы с одним произведением Бориса Евсеева! Так в соавторстве читателя и писателя текст рождается ещё раз, обретает иное наполнение, расширяет границы смыслов. Обратимся к повести «Офирский скворец». Перед нами «история о будущем», которое всё сильней проявляется в современности, и которое многие даже не могут себе вообразить. Ось, на которой держится мировоззрение автора невероятно оптимистическая. Невзирая на все извороты и «выкрутасы» судьбы, герои приходят к пониманию «Офира», к осознанию важности и ценности невещественного бытия. В ходе анализа мы будем обращаться к различным, но сюжетно связанным онтологическими аспектами мотивам и эмблемам текста. Перечислим некоторые из них: один из главных героев повести Ванька Тревога и его характер, тема птиц в прозе Евсеева, скворец как главный герой, эмблема тайн и их узнавания, онтологические мыслеобразы «расселины», «перемены лет», «путешествия скворца» и др. С первых же строк повести наблюдаем игру звуковой стороны слов, таких, например, как «скворец» и «сквернавец». Несмотря на схожесть звучания, разные смыслы помогают автору точно разделить птиц и людей по качественным характеристикам оппозиции «низко-высоко». Люди, по сравнению с птицами, «низкие»: «Нынешний человек — пыль, грязь и скотские помыслы, ложное оппозиционерство и ни на грамм чистого искусства!» Люди имеют «плюгавые сердца», их действия носят «внятно-паразитический оттенок». В то же время, птица кричит по-человечески: «Услыхал я сейчас звоночки нежные. И покрикиванья из оврага доносятся. Слова в тех покрикиваньях вроде человеческие. Только, чую: птица кричит». Одна из глав повести имеет символичное название «Говорящие птицы, мычащие люди». В начале повести действие происходит в смирительном доме. Дом, вероятно, и призван смирить беспокойный характер одного из главных персонажей – Ваньки Тревогина, который выступает здесь «колобродом», прожектером, повесой, человеком «себе на уме», талантливым рассказчиком баек и историй: «Призывал Тревога российских и иностранных подданных основать, как он сам написал, «с трудом и по́том» — новое государство на острове Борнео». Характер реального исторического лица Ваньки Тревоги - это сочетание авантюризма с мечтательным, но и сильным духом. Символика фамилии героя – тревога, раскрывается в различных образах и охватывает текст целиком, проникает в его глубинные и ключевые смыслы. Тревога является одновременно процессом, состоянием природы, обозначением душевных состояний Ваньки – «тревогинские мысли», «дух тревогинский» и т.д. «Мысли тревогинские — есть отблеск тайной действительности». Имя-состояние выявляет скрытую сторону характера героя: «Как же нам с тобой теперь существовать, Тревога? Без тебя скучно, с тобой страшновато». В целом же, его имя, как оттенок смысла «тревожит» всех героев повести, является некоей предпосылкой «Офирского царства» – «Тревогинского царства». Что делает на самом деле Тревога? Сочиняет прожекты и сказки, но делает это так красноречиво, что под его обаяние попадает сама императрица, которая прощает преступления мечтателя, относя их на счет его молодости. «Тут дело ясное: «Брешет Тревога, как пес смердящий! Но брешет складно, иной раз высокоумно». Автор также объясняет немаловажное значение Ванькиного характера для истории России: «Так ведь часто одни только пролазы и темнилы подмогой русскому духу были. Двигали они наш дух вперед, воздымали его ввысь, наполняли авантюрной и творческой энергией. А сами потом в сторонке отдыхали. Хорошо, если все ими сделанное доставалось святым. А то ведь - чинушам!» Cвоим характером озадачен и другой герой повести – Володя Человеев. В соединении этих двух героев, символики их имен, Тревогина и Человеева, мы получаем эмблему «тревожный дух человека». Володя Человеев без устали думает об усилении характера: «У меня характер странный, — жаловался Володя скворцу. — Русский-то он русский, но чего-то истинно русского ему вроде недостает. И главное, чую, не воспитать мне в себе это недостающее». В мечтах об усилении русского характера проявляется необычность мыслей героя. По мере движения сюжета мы погружаемся в «глубину текста», во все эмблемы автора, наполненные до краёв онтологическим содержанием. К эмблеме «усиление характера», «чистка характера», «улучшение человека», «укрепление духа» можно отнести еще и эмблему «поиска вечного счастья» в тексте: «Все дело в широте! Люди хотят разгула. Но одного разгула им мало. Все хотят к разгулу добавить что-нибудь еще, все чего-то ищут. Ну, положим, ищут они вечное счастье». Здесь появляется ещё одна знаковая эмблема всей прозы автора – «узнавание тайного». Она объединяет разные сцены повести и совершенно непохожих друг на друга героев: священного скворца и секретаря тайной экспедиции Шешковского. Посмотрим, каким образом это происходит в тексте. Скворец знаменует собой одну из любимых тем автора – орнитологию, орнитологические мотивы. Встречается она в разных рассказах и повестях писателя. Это стремление птицы на волю в начале романа «Евстигней», «Школа птиц» в Красном роке и т.д. В данной повести скворец – птица-проводник и транслятор мыслей, обученная Ванькой Тревогой: «Взял и подучил скворца нести околесицу про Тайную экспедицию, про Голкондское да про Офирское царство...». Цель, которую преследует герой, объясняется желанием соединить времена: «Ванька все ж таки признал: дескать, скворца разным словам выучил и в Голосов овраг со своим подручным, Левонтием-немтырем, отправил. Чтоб там птицу для будущих времен сохранить. Дабы мог скворец в будущих временах против нынешнего правления свидетельствовать». Таким образом, дважды происходит преодоление с виду непреодолимых границ: «Ученого скворца, что по добросердечию в смирительном доме содержать ему разрешили, на волю выпустил!» Чуть позже Иван Тревога передаёт птицу Левонтию-немтырю. Скворец улетает из смирительного дома, а также за неощутимые границы времени. В связи с темой скворца фигурируют такие слова как соблазн, прегрешение. Поскольку «узнавание тайного», подчас оборачивается для героев несчастьями, например «тайной комнатой» Шешковского. Эта комната одновременно, по мнению обер-секретаря Тайной экспедиции при Правительствующем Сенате Степана Ивановича Шешковского, олицетворяет муки и любовь к узникам: «Всех их люблю, до шпыня последнего! В их же мучениях их и люблю. Уразумел?». В дальнейшем, один из героев объясняет необходимость страданий для «улучшения» человека, открывает свое понимание любви: «Не каждый человек сам себя с пристрастием пытать станет. Вот Шешковский и помогал многим спросить с себя как следует. Без нешуточного спросу — пути настоящего нет!». Однако, неслучайно «тайная комната» ведет вниз, под землю: «Игнатий попятился. Про кресло для экзекуций, опускаемое и подымаемое через отверстие в полу тайной комнаты, соединенной с кабинетом Шешковского, было ему известно доподлинно». Возникает аллюзия погружения в ад, адских мучений. Интересно, что в описании портрета самого Степана Ивановича осуществляется замена целого его частью, проявляется самостоятельная жизнь частей тела человека: «И сразу же нос обер-секретаря с прямоугольным кончиком, словно вылепленный из твердой белой глины, дрогнул крылышками, издал сопение, задвигался резче, мощней, будто хотел соскочить с лица, кинуться, подобно борзой, за лисой или зайцем!» Жесты и телодвижения говорят о герое быстрее, чем слова. Но обер-секретарь, управляя чувствами, самостоятельную деятельность носа и глаз прекращает. При этом пытается скрыть мотив погони за зверьем, охоты, соблазна, даже жадности, которая сквозит во взгляде и проявляется через описания движений носа: «надо оставить в покое зверье крупное, зверье мелкое и следовать только за зверьем опасным!» «Офирский скворец» как раз и является главной угрозой, по мнению, обер-секретаря: «Даже и в мыслях нельзя допустить, чтобы он в других временах очутился». Главная задача Шешковского – сокрытие мыслей времени, сокрытие настоящей правды хода дел. Но в то же время, очевиден его жадный интерес к словам скворца: «Сам истории про Офир слушать желаю! Сам…» Другая яркая эмблема текста – Голосов овраг. Это локус перемещения во времени, автор характеризует его как «место сырое и место странное». В романе «Евстигней» Борис Евсеев пишет о «ракоходе» – обратном движении времени, где оно возвращает события и людей, но в ином виде. В «Офирском скворце» наблюдаем развитие и новое воплощение данной темы, более конкретное. Люди проваливаются в некую «расселину», а по возвращении уже не могут жить как прежде, финал их трагичен: «Есть в овраге расселина! В каковую, по секретным записям, и татарские конники, и стрельцы сотнями, и дворцовая стража десятками, и обычный люд не единожды и не дважды проваливались. А потом — когда через двадцать, а когда и через сто лет — провалившиеся живы-живехоньки в Голосовом овраге обнаруживались». Вот только, «возвращение времени» в повести дано как неуместное и странное: «Только не вернутся они. Здесь так уже бывало. Полусотня стрельцов провалилась когда-то. А через сто лет выступили те стрельцы наружу. Да только вскорости все померли. Не выдержали перемены лет». Автор говорит о разных версиях появления расселины, в том числе и научной. «Расселина» — образное представление провала, щели. Возвращение, выныривание является символом передвижения в пространстве и времени: «Врал про ту расселину один филосо́ф-головастик в застенке, будто век наш осьмнадцатый через нее с другими веками соединяться может — хоть с десятым, а хоть с двадцатым!» Расселина опасна тем, что не только издаёт голоса, забирает людей на долгие годы, но и хранит весь ненужный сор. Правда, сохраняет и мысли: «Каждый человек в этой общей Расселине попадает в расселину личную, узко-крохотную. Сам человек уходит, рассыпается в прах. А вот мысли его — какой-то прозрачной смолой, вроде канифоли, отвердевают». Дана людям расселина за грехи, поскольку замедляет время, делает его невыносимым для человека, «медлительным» и «кишкомотным». Возвращения-рекуперации из расселины также не приносят ничего хорошего, многие не выживают, либо сходят с ума. Атрибутом расселины-телепорта в тексте является туман: «А когда туман рассеялся — ни Фрола со скворцом, ни Игнатия c Акимкой и Саввой близ громадных слюдяных камней видно уже не было». Таким образом, с точки зрения онтологии расселина является метафизически заполненной пустотой, в которой протекают уникальные временные процессы. Обратимся теперь к транслятору мыслей Ваньки Тревогина – «офирскому скворцу». В тексте он является символом реально существующей, но ускользающей, исчезающий, упархивающей от всех, кто хочет его поймать, тайны. Автор отмечает, что скворцы умнее, самостоятельнее других птиц: «А скворцы связной людской речью владеют. Ум выказывают. Способны слова припоминать, мысли компонировать». Шуточная фраза звучит в театре: «Образ оброс скворцом! Пером и пухом оброс образ!» Так, в тексте образ неосязаемой тайны материализуется при помощи скворца. Что автор говорит о птице? То, что она горда, священна. Также скворец предстает как «говорящий», «диковинный», «русскоговорящий», «звукоподражающий». Но наиболее важной чертой является правдивость птицы: «Ни историческое прошлое, ни историческое будущее, как это у вас повсеместно принято, не перевирает!» К тому же скворец имеет свой норов, упрямство, капризы, окутан загадками и тайной: «На одни вопросы скворец не отвечал, на другие отвечал, но как-то заковыристо. От таинственности птичьих слов у Осиповны захватило дух». Однако тревожит героев не только человеческая речь скворца, но и его поведение, крики про Офирское Царство: «По-настоящему одно только слово «Офир» повергало птицу в священный трепет. Скворец колотился в судорогах и выкрикивал слова непонятные, никогда ранее им не слышанные, в общем, становился священным и великим, пугающе прекрасным и до крайности загадочным». От слов птицы персонажи вздрагивают, ежатся от страха. Кроме того, скворца постоянно воруют, либо он сам улетает. Кто только не ловит скворца: Шешковский и разыскатели тайной экспедиции, Володя Человеев, братья Мазловы, актеры Театра Ласки и Насилия, Осанна Осиповна Крышталль, цыганка Стюха. К кому только он не попадает по неслучайной случайности! Именно благодаря «посредничеству» скворца, целый ряд персонажей сталкивается с загадкой Офира. Всем им свойственно стремление к узнаванию тайн для обретения «сокрытого знания». Герои пытаются понять, что есть «Офирское царство», «невещественная земля» и где всё это находится. В тексте читаем: «Офирская земля после некоторых умственных запуток была признана Россией: образца ХХI века, 014 года, марта месяца. Крики скворца напомнили о чем-то важном, стронули с места сырой и необмерный пласт памяти, а откуда этот пласт взялся — шут его знает!» Таким образом, обретение знаний и догадок всё-таки происходит. Интересно и то, что в тексте встречаются праздники Вознесения Господня, Троицы, то есть, присутствует вписанность событий в праздники христианской традиции: «Троица скоро. Праздник взыскательный, праздник строгий. А мы тут баклуши, не помолясь, бьем». Про самого скворца автор говорит: «Дважды религиозная птица вам попалась! А вы ей в клюв сигаретку, опять же табак на перья крошили. Вот скворец и упорхнул» . Так, неподобающее отношение людей к священной птице приводит к ее утрате. И снова звучит противопоставление человек-птица: «Только птица по-настоящему священна. А человек — что? Человек — дрянцо». В сегодняшнем мире - люди «истраченные» временем, неверующие, в то время как в любом человеке есть скрытая часть – «мечтающая и поющая». Офир – это преодоление любого фатального исхода. Это свет, который освещает даже мучения. Но есть характеристики, без которых его невозможно вообразить. В первую очередь, это свобода, простор, воля, широта: «И царь между царями, и император — подданные Великого Простора! Вся суть в громадных пространствах. Простор — есть воля! Воля — есть простор! Вольность России — в просторе великом. И свобода там же. Простор уничтожает любую несвободу». В Офире тонкие помыслы, радость эдемского единения безгрешных людей и животных, отсутствие денег и власти: «Такое птичье-человечье, летучее царство самое приманчивое для русского человека и есть! Вот только где оно — пока никто не толком понял. Ни князь Щербатов, ни Ванька Тревогин». Таким образом, повесть Борис Евсеева «Офирский скворец» - о невещественной Земле, неуловимой тайне, о силе незримого, об Офире, который находится и на границе разума, и в речах «Офирского скворца», и в расселине времен. Но его отражения, погоня за ним и есть тот путь, который возводит сердца над пустотой и бренностью мира. А сам Офир – это переход к грядущей эфиросфере! Барнаул __________________________ *Борис Тимофеевич Евсеев (10 ноября 1951, Херсон) — русский писатель, лауреат Премии Правительства Российской Федерации в области культуры 2012 года за роман-версию «Евстигней»; лауреат Бунинской премии 2011 года в номинации «Художественная проза».
Категория: ЛИТАКТИВ \| Просмотров: 535 \| Теги: Борис Евсеев