Несколько историй из жизни писателя Юрия Олеши - приложение - материалы "Литературного ежедневника" - Частная коллекция

Главная » Частная коллекция » материалы "Литературного ежедневника" » приложение

Несколько историй из жизни писателя Юрия Олеши

[автор?] Девочка Суок Большинство из вас, уважаемые читатели, наверно читали повесть-сказку Юрия Олеши «Три толстяка» и помните одну из главных героинь этого произведения девочку-циркачку Суок. Однажды Юрия Карловича спросили: «А девочка Суок из «Трех толстяков», где вы встречали эту маленькую очаровательную циркачку? Более поэтического образа вам еще не удалось создать!» Олеша грустно усмехнулся: «Если я вам расскажу, вы мне не поверите». И он рассказал, что у маленькой девочки Суок была реальная предшественница. Это была золотоволосая девочка-акробатка, в которую Олеша-гимназист влюбился, увидев ее в цирке во время представления. Впоследствии к ужасу Олеши, оказалось, что это не девочка, а циничный мальчишка, длинно сплевывавший сквозь зубы. О процессе создания «Трех толстяков» Юрий Олеша в молодости работал в газете «Гудок», писал стихотворные фельетоны и подписывал их псевдонимом Зубило. А жил он в маленькой комнатке при типографии «Гудка». Позднее Олеша вспоминал: «Веселые были времена! Рядом с моей койкой был огромный рулон газетной бумаги. Я отрывал по большому листу и писал карандашом «Три толстяка». Вот в каких условиях иногда создаются шедевры». Минкус Однажды Олеша и Эйзенштейн вместе побывали в Большом театре на балете Людвига Минкуса «Дон-Кихот». Им так понравилась фамилия автора балета, что они затеяли некую игру, в которой наделяли некоторые явления или людей этим словом. Часто можно было видеть, как они наблюдали за окружающими людьми или прохожими, и, время от времени, Олеша наклонялся к Эйзенштейну и таинственно шептал: «Минкус». Эйзенштейн в ответ так же таинственно отвечал: «Абсолютный Минкус». Олеша и наборщики Как-то Олеша правил опечатки в верстке одной из своих пьес и возмущался: «Кошмар! С наборщиками невозможно бороться! Выправил все в гранках, но вот, пожалуйста, в верстке опять то же самое. В моей пьесе Улялюм говорит: «У тебя руки круглые, как перила». А здесь, полюбуйтесь: «У тебя руки круглые, как перина». А что они сделали с репликой: «В кого мне стрелять за то, что распалась связь времен?» Они напечатали: «В окно мне стрелять за то, что распалась связь времен?» И, наконец, вместо фразы: «Ты пришла из детства, где был город Ним, построенный римлянами», — стоит сверхбессмысленность: «Ты пришла из детства, где был город Рим, построенный римлянами». Олешу утешали: «Юрий Карлович, но вы ведь все это сейчас выправили?» Он ворчал: «Конечно! Ну и что же?» Его продолжали успокаивать: «Будем надеяться, что все исправят». Олеша взорвался: «Оставь надежду всяк сюда входящий! С наборщиками бороться невозможно!..» Олеша оказался прав, так как книжка вышла с теми же самыми искажениями. Получение гонорара Однажды Олеша пришел в одно издательство получить довольно крупный гонорар. Паспорт Олеша забыл дома, и он стал уговаривать кассиршу выдать ему гонорар без паспорта. Кассирша отказалась: «Я вам сегодня выдам гонорар, а завтра придет другой Олеша и снова потребует гонорар». Олеша выпрямился во весь свой небольшой рост и с величественным спокойствием произнес: «Напрасно, девушка, волнуетесь! Другой Олеша придет не раньше, чем через четыреста лет...» Олеша и Лернер Однажды в купе поезда оказались вместе Олеша и писатель Николай Лернер. Олеша обратился к нему: «А вы знаете, Лернер, я видел вашу пьесу «Поэт и царь». Она произвела на меня большое впечатление. Мне даже запомнились некоторые места. Например, Николай I говорит Пушкину: «Послушай, Пушкин, отныне я буду твоим цензором». А Пушкин отвечает ему: «Ваше величество, а не слишком ли это для меня большая честь?» «Да». Лернер изобразил на своем лице довольную улыбку, а когда Олеша вышел из купе недоуменно сказал: «Нет этого у меня в пьесе...» Подумал немного и добавил: «А жаль...» Олеша и Шостакович Когда Шостакович вернулся из поездки в Турцию, Олеша стал расспрашивать его о полученных впечатлениях. Шостакович с увлечением рассказывал, что особенно на всех советских артистов произвел впечатление прием у президента Кемаля Ататюрка, который подарил всем мужчинам золотые портсигары, а женщинам — браслеты. Олеша вдруг огорошил Шостаковича вопросом: «Скажите, Митя, когда Кемаль кемарит, в Анкаре тихо?» Олеша и дерево Однажды утром Олеша вышел в дворик одесской гостиницы, куда летом ресторан выставлял свои столики, и увидел, что огромное дерево, которое росло около фонтанчика рухнуло и загораживает половину дворика. Олеша стал рассуждать: «Ведь ночью не было никакой бури... Мы поздно легли... Было тихо — ни дождя, ни ветерка... В чем же дело — почему рухнуло дерево?» Ему никто не смог ничего ответить. Олеша пожал плечами и уткнулся в первую страницу «Известий». Пробежав глазами несколько строк, он воскликнул: «Ах, вот что! Умер Мичурин. Великий садовод. Теперь мне понятно, почему вчера здесь рухнуло дерево. Природа откликнулась на смерть своего гениального помощника. Он был очень старым и тоже напоминал могучее дерево...» Мальро и Олеша Когда в Москву приехал французский писатель Андре Мальро, Олеша решил показать ему что-нибудь необычное и пригласил в шашлычную, которая помещалась в подвале, напротив Центрального телеграфа. Там было очень людно и шумно, а разговаривать под аккомпанемент кавказского оркестра просто невозможно. Особенно неистовствовал оркестр во время исполнения молодыми джигитами национальных танцев. Через переводчицу Мальро спросили: «Скажите, мсье, как вам понравилось в нашей стране?» Мальро ответил: «Очень понравилось! Только, знаете, у капитализма перед социализмом есть одно преимущество...» У Олеши вырвалось: «Какое?» Мальро сказал: «В капиталистических странах есть рестораны, где нет оркестра...» Мемуары Пяста Когда Олеша просматривал мемуары Владимира Пяста, его спросили: «А как вы думаете, Юрий Карлович, почему он не говорит о Блоке?» Олеша сказал: «Очень гордый. Блок, дескать, сам по себе, а Пяст сам по себе. Не хочет выезжать за счет великого поэта. Пяст — шляхтич. Польская кровь. Кровь польских королей из династии Пястов». Олешу поправили: «Да что вы, Юрий Карлович, каких королей? Ведь настоящая фамилия Владимира Алексеевича — Пестовский. При чем здесь польские короли?» Олеша проворчал: «Тем более...» Много и мало Один писатель, выпустивший множество книг, как-то сказал Олеше: «Как же мало вы написали за свою жизнь, Юрий Карлович! Я все это могу прочесть за одну ночь». Олеша мгновенно парировал: «Зато я всего за одну ночь могу написать все то, что вы прочитали за всю свою жизнь!..» Точка отсчета Как-то Олеша с компанией друзей-литераторов сидел в кафе гостиницы «Националь». Неподалеку за другим столиком сидели двое приятелей и о чем-то ожесточенно спорили. Один из приятелей сказал Олеше: «Мы все знаем, что эти двое самые глупые из нас. Интересно, о чем это они могут так спорить?» Олеша разъяснил: «Они теперь выясняют, кто был глупее — Гете или Байрон? Ведь у них свой счет — с другой стороны...» Муки творчества Однажды поздно ночью Олеша с приятелями возвращался домой и заметил, что в доме писателей в проезде Художественного театра все окна темные. Его возмущению не было предела: «Вы только подумайте: все уже спят! А где же ночное вдохновение? Почему никто не бодрствует, предаваясь творчеству?!» Олеша о жизни Один из руководителей Союза писателей встретил в Центральном Доме литераторов Олешу и вежливо поздоровался: «Здравствуйте, Юрий Карлович! Как живете?» Олеша обрадовался: «Вот хорошо, что хоть один человек поинтересовался, как я живу. С большим удовольствием все вам расскажу. Давайте отойдем в сторонку». Деятель оторопел: «Что вы, что вы! Мне некогда, я тороплюсь на заседание секции поэтов...» Олеша настаивал: «Ну, ведь вы же меня спросили, как я живу. Теперь уж нельзя убегать, надо выслушать. Да я долго вас и не задержу и уложусь минут в сорок...» Руководитель еле вырвался и убежал, а Олеша обиженно пробурчал: «Зачем же было спрашивать, как я живу?» Картежник Олеша Однажды Олеша и Маяковский с приятелями пришли на квартиру к Николаю Асееву, который жил в большой комнате на девятом этаже дома у Мясницких ворот. Завязалась игра в карты, в девятку. Олеша сидел рядом с играющими, а перед ним лежала толстая пачка денег. Маяковский спросил: «Ого! Откуда такое богатство?» Олеша ответил: «Получил гонорар и взял аванс». Маяковский продолжал допрашивать: «Если получил гонорар, то зачем понадобился аванс?» Олеша объяснил: «Жена на курорте, просила прислать побольше денег». Маяковский строго сказал: «Как же вы смеете садиться за карточный стол?» Олеша промолчал. Маяковский же продолжал в том же тоне: «Предупреждаю, я вас обыграю и буду безжалостен». Олеша возразил: «Ну, исход игры заранее никогда не известен». Маяковскому феноменально везло, и, выигрывая у Олеши, он приговаривал: «Так вам и надо! Это будет для вас хорошим уроком». Кончилось все тем, что Маяковский действительно выиграл у Олеши все его деньги. Утром Маяковский позвонил Олеше и пригласил к двенадцати часам в редакцию «Комсомольской правды». Когда Олеша пришел, Маяковский вывел его в коридор и протянул деньги: «Вот что, Олеша, получайте полностью ваш проигрыш». Олеша отступил на шаг: «Что вы, Владимир Владимирович! Кто же берет обратно свой проигрыш!?» Маяковский был непреклонен: «Не смейте спорить! Мы с вами, слава Богу, не гусары. Сейчас же идите на телеграф и отправьте деньги жене». «Откуда вы?» Будучи в Одессе, Олеша лежал на подоконнике своего номера в гостинице. По улице шел старый торговец газетами. — Эй, газеты! — закричал Юрий Карлович со второго этажа. Торговец поднял голову и спросил: — Это откуда вы высовываетесь? — Старик! — сказал Олеша. — Я высовываюсь из вечности.
Категория: приложение \| Просмотров: 1349